— Ты необычный человек, и в этом твоя прелесть. — Я необычный человек, и в этом моё одиночество.
Несколько дней назад я имела неосторожность ляпнуть, что со мной даже дома, лежа на диване, может случится всё, что угодно. И, действительно, как в воду глядела! Сотрясение мозга. Ударилась о деревянный каркас обитого тканью подлокотника дивана.
- Пап, у меня сотрясение.
Он чертыхнулся и попросил меня не выдумывать глупостей или вызывать скорую. Я пожала плечами и пошла спать. Ночью из носа пошла кровь.
Утром я встала, опираясь на мебель, дошла до кухни и присосалась прямо к кувшину. Это напоминало тяжелейшее похмелье, то самое, которое у меня 4 дня подряд длилось, только с той разницей, что болело место удара, и алкоголя во мне не было ни грамма. В глазах двоилось, зрение не фокусировалось, тошнило нещадно. Я вызвала скорую и собрала вещи на случай госпитализации. Молодой врач выслушал мое описание собственного состояния и повез меня в больницу с предварительным диагнозом "Сотрясение головного мозга и гематома теменной области".
Меня оставили в кабинете с пожилой медсестрой, я прилегла и внимательно изучала стены, выложенные белым квадратным кафелем, с серыми швами между плитками. Они нагнетали привычную больничную атмосферу отчаяния и хирургии. Я поморщилась от нахлынувших болезненных воспоминаний. Нейрохироругом оказался молоденький парнишка, который первым делом обратил внимание на мою футболку с концерта KORN. Сдавленным голосом я рассказала ему, что со мной случилось, он проверил рефлексы и сказал, что сотрясения нет. Я попросила его назвать симптомы, и основным признаком оказалось расхождение глазных яблок. Глаза должны в разные стороны вращаться, пальцем до носа не достать, зубы не сжать, а язык не высунуть. И даже потеря сознания не всегда является признаком сотрясения. В таком состоянии вряд ли сам скорую вызовешь. Как мама позже сказала, "мозги должны вытекать после удара кувалдой, и то не факт, что сотрясение поставят".
Меня отправили на рентген, чтобы сказать, что все в порядке. До сих пор жалею, что не стала отказываться, ни к чему лишний раз мне облучаться. На пути обратно в кабинет я заблудилась и поняла, что дело плохо. Шатаясь, ввалилась в кабинку туалета и рухнула на колени возле бачка.
"Интересно, в мужских туалетах всегда мокрый пол? Блевать же неприятно..." - думала я, осматривая намокшие колени и вытирая лицо. Голова болела так, что из глаз непроизвольно текли слезы, и появилась отдышка как после бега.
Я вернулась в кабинет за вещами, попутно сообщив персоналу о произошедшем. Медсестра сочувствующе погладила меня по плечу и сказала, что сотрясение как диагноз вот-вот выйдет из обихода, потому как лечение его все равно надомное, а особых указаний, кроме покоя и обыкновенных обезболивающих, нет. В ответ на мой вопрос, почему же так происходит, она махнула рукой и сморщилась: "Не наше это дело, это они там между собой решают".
Меня отправили домой. Я закинулась таблетками и остаток дня проспала.
- Пап, у меня сотрясение.
Он чертыхнулся и попросил меня не выдумывать глупостей или вызывать скорую. Я пожала плечами и пошла спать. Ночью из носа пошла кровь.
Утром я встала, опираясь на мебель, дошла до кухни и присосалась прямо к кувшину. Это напоминало тяжелейшее похмелье, то самое, которое у меня 4 дня подряд длилось, только с той разницей, что болело место удара, и алкоголя во мне не было ни грамма. В глазах двоилось, зрение не фокусировалось, тошнило нещадно. Я вызвала скорую и собрала вещи на случай госпитализации. Молодой врач выслушал мое описание собственного состояния и повез меня в больницу с предварительным диагнозом "Сотрясение головного мозга и гематома теменной области".
Меня оставили в кабинете с пожилой медсестрой, я прилегла и внимательно изучала стены, выложенные белым квадратным кафелем, с серыми швами между плитками. Они нагнетали привычную больничную атмосферу отчаяния и хирургии. Я поморщилась от нахлынувших болезненных воспоминаний. Нейрохироругом оказался молоденький парнишка, который первым делом обратил внимание на мою футболку с концерта KORN. Сдавленным голосом я рассказала ему, что со мной случилось, он проверил рефлексы и сказал, что сотрясения нет. Я попросила его назвать симптомы, и основным признаком оказалось расхождение глазных яблок. Глаза должны в разные стороны вращаться, пальцем до носа не достать, зубы не сжать, а язык не высунуть. И даже потеря сознания не всегда является признаком сотрясения. В таком состоянии вряд ли сам скорую вызовешь. Как мама позже сказала, "мозги должны вытекать после удара кувалдой, и то не факт, что сотрясение поставят".
Меня отправили на рентген, чтобы сказать, что все в порядке. До сих пор жалею, что не стала отказываться, ни к чему лишний раз мне облучаться. На пути обратно в кабинет я заблудилась и поняла, что дело плохо. Шатаясь, ввалилась в кабинку туалета и рухнула на колени возле бачка.
"Интересно, в мужских туалетах всегда мокрый пол? Блевать же неприятно..." - думала я, осматривая намокшие колени и вытирая лицо. Голова болела так, что из глаз непроизвольно текли слезы, и появилась отдышка как после бега.
Я вернулась в кабинет за вещами, попутно сообщив персоналу о произошедшем. Медсестра сочувствующе погладила меня по плечу и сказала, что сотрясение как диагноз вот-вот выйдет из обихода, потому как лечение его все равно надомное, а особых указаний, кроме покоя и обыкновенных обезболивающих, нет. В ответ на мой вопрос, почему же так происходит, она махнула рукой и сморщилась: "Не наше это дело, это они там между собой решают".
Меня отправили домой. Я закинулась таблетками и остаток дня проспала.